Хозяин Амура [СИ] - Дмитрий Хван

Выйдя к Штёру, притоку Эльбы близ самого её устья, отряд, после ночёвки в лесу, переправился на восточный берег небольшой реки и двинулся на юг, к Глюкштадту. Передовые шведские дозоры встретились уже за десяток километров от городка. Крестьяне охотно предупреждали датчан о неприятеле, что стоял небольшими отрядами в селениях, числом от дюжины до трёх десятков солдат. Саляев с трудом признавал в них тех чудо-воинов, о которых говорил ему датский полковник. Эти вояки выглядели не лучше крестьян. Разве что имели на боку шпагу, а изредка и пистоль, да на голове их красовалась шляпа с металлической пряжкой. Многие из них не успевали проснуться, как оказывались пленёнными. А в одной из немецких деревенек один вусмерть упившийся горе-вояка и вовсе отдал концы, когда, еле продрав глаза, увидел перед собой двух скалящихся тунгусов. Из тех шведов, кого оставляли в живых датские солдаты, Саляев отбирал молодых и крепких парней, после чего отправлял их в обоз. Об этом он заранее договорился с полковником. Точнее, договаривался Матвей Шаньгин, толковый и сметливый приказчик архангельского купца Ложкина, который к этому времени стал полноценным ординарцем Саляева.

— И всё же, зачем вам тащить их с собой? — только и спросил Эрик.

— У меня есть приказ от моего князя, — объяснил Саляев. — Я должен привести и посадить на наши земли как можно больше крепких мужчин.

— Рабов? — поднял брови датчанин.

— Нет! — решительно покачал головой ангарец. — Обычных людей, граждан.

— Тогда вам с вашим благородным князем гораздо проще будет бросить клич средь нищих ирландцев или шотландцев. А если поближе — то сойдут и немцы или, коль уже многие ваши солдаты славянского племени — то сорбов, покуда их там не повытаптывали вконец.

— Сорбов? — переспросил Ринат.

— Действительно, Ринат! — рассмеялся полковник. — Откуда в вашей Сиберии знать этих несчастных? Ну да ладно, — продолжил Эрик, — решайте, где остановимся на ночь — или в следующей деревне, а она отстоит недалеко отсюда, либо идём к Глюкштадту.

— Там есть где встать в оборонительном порядке? — спросил Саляев.

— С северной стороны города лесистые холмы, — объяснял Бухвальд. — И если мы не будем приближаться к врагу слишком близко, то утром найдём удобную диспозицию для боя и спустимся на равнину.

— Эрик, крестьяне не преуменьшают сил шведов? — осведомился Ринат, критическим взглядом осматривая колонну всадников, растянувшихся длинной гусеницей по Штёрской долине. — Если вражеское войско и правда составляет три с половиной тысячи воинов, то это довольно удачное соотношение.

— Гарнизон Глюкштадта нас поддержит, — с важным видом кивнул полковник, топорща усы.

Ночью зарядил мелкий, неприятно холодный дождь, отчего солдатам, особенно тем, кто стоял в караулах, стало тоскливо. С рассветом небо оставалось затянутым плотными тучами свинцового цвета, и солнце показывалось лишь на некоторое время, дождь же только усилился. Ангарцам тем временем пришлось немало потрудиться, чтобы вытащить датских солдат из-под телег, а так же заставить их элементарно сохранять ноги в сухости. Датчане же, спавшие вповалку в низинах, где скапливалась вода, или сидевшие под навесом из протекающей ткани по колено в воде, этой заботой оставались весьма недовольны. Саляев и его офицеры с согласия полковника, который резко прервал все попытки неподчинения, всё же навели среди его солдат немало шороху. После чего, оставив лагерь на своего заместителя, капитана Романа Зайцева, Ринат с полковником выехали на рекогносцировку местности в сопровождении дюжины всадников — датских драгун и стрелков-ангарцев. На холме тем временем зазвенели топоры с тем, чтобы наготовить дров для десятков костров, а также сделать навесы для солдат.

— Кстати, полковник, среди ваших солдат мало пикинёров, — проговорил Саляев, поправляя шляпу с широкими полями, которая отлично защищала от льющейся с небес воды. — Говорят, у шведов неплохая кавалерия, действующая холодным оружием. Мушкетёры могут не отбиться.

— Согласен, — буркнул Эрик и, повернувшись к Ринату произнёс с раздражением. — Но Кристиан отменил в войсках пику! У шведов в полках более половины мушкетёров, но и пик немало. Думаю, нам следует поступать так же.

— Мушкет вытесняет пику, — пояснил Кнуд, драгунский капитан датчан. — Король несомненно прав!

— Прав, — согласился Саляев. — Но сейчас-то что делать? Я в чисто поле людей не выведу. Матвей, погодь, не переводи! Сейчас покумекаем, что делать, — остановил ординарца Ринат.

Командир батальона в бинокль осматривал шведские позиции. Враг располагался в нескольких деревеньках, что находились близ города, перекрывая все коммуникации Глюкштадта.

— Почему они не уходят, полковник? — спросил дана ангарец. — Армия Торстенсона ушла из Ютландии, на что они надеются? — кивнул он в направлении дымков, поднимающихся над домишками.

— Может, на голландцев? — пожал плечами Бухвальд. — Вряд ли они не в курсе бегства шведов, хотя…

— Пошлём парламентёров, херр Эрик? — проговорил Саляев.

— Думаю, да, майор. И, прошу вас, не употребляйте более этого обращения, — улыбнулся Эрик.

Парламентёры, капитан Кнуд Лауне и двое драгун — трубач и знаменосец, не ускоряя шаг лошадей, двинулись по раскисшему полю к шведским позициям. Уже скоро их заметили, наблюдавший в бинокль за шведами Ринат увидел, как из-за крестьянских домишек навстречу датчанам выехало четверо всадников. Лауне были даны чёткие инструкции — шведскому войску надлежало уйти к Висмару или Штральзунду, оставив под Глюкштадтом артиллерию и запасы свинца и пороха. В противном случае шведы будут уничтожены. Полковник Бухвальд счёл эти условия вполне приемлемыми.

По сведениям, поступавшим из разных источников, стало ясно, что в войске неприятеля, осаждавшем датский город, находилось более половины разноязыких наёмников, но преимущественно бременцев. Бухвальд не без оснований предположил, что вряд ли наёмники получают вовремя жалование и будет вполне возможно пополниться ими, пообещав честную оплату. Саляев согласился — он помнил, что при разборе Смоленской войны упоминались полки наёмников, что переходили от поляков к царским воеводам, где они своевременно получали оплату своих услуг. Так что стоило иметь это в виду.

Однако, по возвращению Лауне, всё пошло совсем не по этому, логичному и казавшимся Ринату реальным, сценарию. Во-первых, шведский полковник Христиансен вовсе не настроен был уходить, обещая драться.

— К тому же он упомянул о скорой помощи от французов! — добавил Кнуд. — И, сдаётся мне, численность войска проклятых шведов была преуменьшена. Христиансен держался столь надменно, будто у него десять тысяч солдат!

— Французы… — озадаченно проговорил Бухвальд. — Я ничего не знаю о них. Отчего бы им помогать… хотя…

Ринат видел, что датчанин явно выбит из колеи этим сообщением. Но ангарец был уверен в том, что швед блефует:

— Он пытается вас обмануть, Эрик! И всего лишь тянет время! — произнёс Саляев и Зайцев его поддержал, Кнуд Лауне так же предположил, что швед говорил неправду.

— А зачем же он сидит у этого городишки? — проговорил Бухвальд. — Чего ждёт?

Саляев, после непродолжительной паузы, пообещал дать ответ ночью:

— Мои люди проникнут в расположение врага и возьмут в плен нужного человека, — уверенным тоном пообещал ангарский майор. — Тогда мы и узнаем нужную нам информацию. А пока стоит самим озаботиться безопасностью нашего лагеря, а так же здоровьем солдат.

— Хорошо, Ринат, — кивнул Эрик. — Я полностью доверюсь вам, надеюсь, что сделаю это не зря.

До самого вечера солдаты продолжали заниматься обустройством лагеря. На склоне холма, обращённом к позициям шведов, были установлены все четыре пушки-картечницы, а также два прожектора, покуда не зажигаемых и насыпан невысокий земляной вал, для маскировки орудий. Миномёты пока что не устанавливали в боевое положение, но для них была найдена удобная поляна. Противный дождь, до смерти надоевший всем без исключения, наконец прекратился и теперь лишь крупные тяжёлые капли, сбиваемые сильным и прохладным ветром с ветвей деревьев нет-нет, да попадали какому-нибудь счастливцу за шиворот.

— Какое-то неправильное лето, всё равно, что у нас осень, — ворчал Зайцев, обходя позиции.

Бухвальд же, после консультаций с Ринатом, силами нескольких двухсотенных отрядов драгун организовал блокирование части дорог, ведущих к городу, с тем, чтобы остановить подвоз провизии в лагерь шведов. Было известно, что их небольшие отряды регулярно устраивали выезды за добычей в окрестные немецкие деревеньки.

Группу, отправляемую Ринатом за языком, возглавил Роман Зайцев, один из бывших сержантов-контрактников. С ним уходило в ночь ещё пятеро наиболее подготовленных парней, в том числе один бурят, а также к ним присоединился датчанин-капрал, который мог немного размовлять по-русски. Небольшого роста, но крепкий и жилистый дан обещался слушать Романа беспрекословно. Вооружена группа была револьверами, до которых, надеялись, дело не дойдёт, ну и обычный набор лазутчика — ножи, удавки, кистени, а у бурята был лук, бесшумность которого сейчас была необходима. Одной из задач отряда стала проверка деревень на предмет наличия гражданского населения, как изволил выразиться Саляев. Ибо долбить наобум местность из миномётов было бы совершенно негуманно — ангарцы не желали убивать ни в чём не повинных немцев, кои и так в эту войну очень сильно пострадали. Хотя вот Эрик Бухвальд, верно бы не стал заморачиваться излишней жалостью. А если выяснится, что шведы очистили деревни от крестьян, то у Рината будут развязаны руки, тем более, что ему весьма хотелось испробовать миномёты в деле. Знаком к этому стало бы использование отрядом Зайцева взрывчатки при уходе со шведских позиций.